|
Летела
веселая
ведьма
Над лесом,
любуясь
собой,
И косы
расплавленной
медью
Блестели
под полной
луной.
Летела к
сестрицам и
братьям
На шабаш,
беспечный и
злой,
Лохмотья
цветастого
платья
Взвивались
над желтой
метлой.
И ведьма
визжала от
счастья,
А тень ее в
свете луны
Стремительной
кляксой
всевластья
Ломалась о
кочки и пни.
И пахло
крапивою
свежей,
Сорняк
наливался в
саду,
Лягушки
хихикали
нежно
В оливковом
топком
пруду.
Серебристая,
ночная
Наплывает
тишина
И русалочка
речная
Поднимается
со дна.
Лунный блик
на коже
влажной,
И бледна, и
хороша,
Так что
будто и не
важно,
Есть ли у
нее душа.
И
распущенные
косы
Перекинула
на грудь,
А в глазах,
слегка
раскосых,
То ли
нежность, то
ли жуть.
Льется
странный
смех в
округе.
Вот он стих,
а вот он
вновь...
Путник
крестится в
испуге:
Тьфу ты,
нечисть,
рыбья кровь".
Кот
наяривал на
скрипке
Во главе
приват-оркестра,
Управлял
оркестром
гибкий
И отличный
хвост
маэстро.
Флокс
топорщился
бумажно
У козла под
барабаном,
Гусь-эстет
бренчал
вальяжно
На
вспотевшем
фортепьяно.
Хрюша так
воссоздавала
Стиль "гопак"
и "варьете",
Что
контральто
разрывало
Третий ярус
декольте.
Гости тоже
голосили
В упоеньи
доброй
пьянки
И коту
преподносили
Смачный
ковшик
валерьянки.
Валерьянка
повисала
Янтарем на
рыжей морде,
И смычок
звенящим
жалом
Изнывал в
мажор-аккорде.
А черемуха
казалась
Ароматной
меломанкой
И азартно
состязалась
И с козлом, и
с
валерьянкой.
Ах, ты,
господи!
Ромашки
Хохотали,
как кокотки.
Поглазеть
сползлись
букашки
С огородов
всей
слободки.
Полстолетья
с той
гулянки
Вспоминал
народ с
улыбкой,
Как, сдурев
от
валерьянки,
Кот
наяривал на
скрипке.
медитация
на кольце
"Для
тверди,
влаги, ветра
и огня,
Ласкали
и лелеяли
меня"
Хорхе Луис
Борхес
Искрится
сородич
угля и графита
Не хуже
стихии огня
золотого,
У гномов
отбитый во
мгле
кимберлита
Алмаз
огранили
для перстня
простого.
Прозрачная
жилка Земли,
представитель
Незыблемой тверди в
стихии воздушной,
Подземного
мира
мерцающий
житель
Стал "чистой
воды"
безделушкой
послушной.
Сокровище
гномов,
усердных и
честных,
Горит,
отражая в
себе
неизменно,
Четыре
стихии,
четыре
известных
В цветном
уравнении
нашей
Вселенной.
За гранями
камня, за
бликов
движеньем
Мерцание
сути его
холодеет,
Он мир
отражает
кристально-блаженным,
Каков он и
есть в aбсолютной
идее.
|
|
|
